![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Дожди идут, посольство пятый день сидит и ждет переправы, все скучают.
Рассвело. не поехали из-за наводнений. Наш хозяин открыл дымоход под полом, взял лопатку на длинной ручке и стал выгребать золу. Я тут же начал рассматривать устройство дымохода. Для теплого пола сначала сооружают фундамент высотой в чхок (32см), разравнивают, а потом в шахматном порядке расставляют куски кирпича - делают опоры и затем сверху мостят тоже кирпичом. Поскольку по толщине все кирпичи одинаковы, то, разбивая их для опор, не нарушают ровную поверхность пола. Дымоход очень низкий, едва просунешь руку, если понадобится добраться до опор и передвинуть их, чтобы изменить ходы для огня. Огонь, попадая в дымоход, проходит по всем его изгибам так, будто его кто-то протаскивает. Поэтому пламя гонит золу по всем ходам, которые как бы глотают огонь попеременно и выплевывают в трубу все, что захватывают по пути. А в трубе сделано углубление в один чан с небольшим (1чан-3,2м). У нас в Корее его называют "собачьей лежанкой". Зола, гонимая огнем, падает в это углубление, постепенно его наполняя, поэтому раз в три года его открывают, чтобы выгрести оттуда золу.
Топка открывается сверху, и дрова вставляют туда вертикально, а возле очага землю выкапывают наподобие большого чана. Сверху его закрывают каменной крышкой и заравнивают землей. так в середине образуется пустота, которая дает тягу. Она и гонит огонь по дымоходам, и дым не просачивается в помещение. Дымовую трубу устраивают так. Сначала выкапывают яму по форме чана, потом из кирпичей складывают своего рода ступу, высотой до крыши. дым прямо втягивается в эту трубу. Это устройство весьма хитроумно, но если в трубе есть трещина,то даже тоненькая струйка ветра может загасить огонь в очаге. Вот почему в нашей стране, используя систему теплых полов, всегда беспокоятся, что огонь выплеснется наружу, и не допускают, чтобы нагревался весь пол. Все неприятности случаются из-за трубы. У нас деревянные решетки пола обклеивают бумагой, а чан обшивают досками и обмазывают глиной. Потом глина начинает трескаться, бумага рвется и отваливается, а доски рассыхаются, и тогда дым свободно просачивается в помещение. Стоит подуть ветру, как деревянная труба становится бесполезным устройством.
Я подумал, что наши семьи бедные, но книги читать у нас любят. И вот у многих тысяч моих братьев шесть лун подряд на кончике носа прозрачной жемчужинкой висит капля. А если бы они потрудились перенять китайское устройство, то избавились бы от зимних страданий.
На следующий день вода немного спала, и посольство двинулось в путь.
Я сел в носилки посла, чтобы переправиться вместе с ним, а человек тридцать слуг, раздевшись догола, помогали нести. На середине реки, где течение особенно быстрое, носилки вдруг накренились влево. Еще немного, и мы бы свалились. Беда! Беда! Мы с послом ухватились друг за друга, чуть не утонули. Добравшись до берега. я стал смотреть, как переправляются остальные. Одни сидели на закорках, других несли, поддерживая справа и слева, иные, соорудив плот, уселись на него, а четверо слуг на плечах их перенесли. Те, кто переправлялся верхом на лошадях, молили небо, задрав кверху головы либо зажмурив от страха глаза, другие же натянуто улыбались. Слуги несли на плечах снятые седла, чтоб не промочить. Переправившись, они снова входили в реку, взвалив на плечи коромысла. Я с удивлением спросил, зачем они это делают.
- Если войдешь в реку с пустыми руками, будешь легким, и тогда может унести течением, ответили мне. - Вот потому и берут на плечи тяжесть.
Тех, кто перешел реку несколько раз, колотила дрожь. Ведь вода в горных реках очень холодная.
Пообедали прямо на траве возле устья реки. Это место называют Долиной заливных полей.
Днем позже. Еще одна переправа.
Проехав два ли, верхом на лошадях переправились через реку. Река была неширокой, но быстрой и еще более бурной, чем прежняя. Я уселся в седле, поджав колени и подобрав обе ноги. Чхандэ прижимался к лошадиной голове, а Чанбок ухватился за мой зад. Так, держась друг за друга, мы думали только об одном - чтоб поскорее пронесло. Лошадей понукали криками "О-хо!". Едва мы добрались до середины реки, как я вдруг начал сползать влево. Оказалось, вода уже покрыла брюхо коня и он, оторвавшись ногами ото дна, поплыл, а я стал съезжать и едва не свалился в воду. Но тут хвост передней лошади поднялся над водой, я быстро за него ухватился, сумел выровняться и снова уселся в седле. "Вот как мне удалось изловчиться", - невольно подумал я.
Чхандэ тоже оказался в опасности - его лягнула лошадь. Вскоре мой конь поднял голову и встал на ноги. Значит уже мелко.
Чанбок и Чхандэ - слуга и конюх Пака.
Кумирня на вершине горы.
...Наши посыльные и конюхи, затеявшие было перебранку, все вместе подошли к возвышению и склонили головы. Некоторые даже купили дыни, чтобы принести их в дар, а переводчики - одни воскурили ароматы, другие принялись тянуть листочки, чтобы погадать, счастье или несчастье ожидает их в жизни. Тут же какой-то монах с чашей в руках выпрашивал подаяние. Он был не острижен, а волосы завязаны узлом, как у наших монахов-расстриг. На голове у него надета тростниковая шляпа, а на самом - плащ из шелка дикого шелкопряда, похожий на наряд наших ученых-конфуцианцев, но с широким черным воротником. другой монах продавал дыни и куриные яйца. Дыни очень сладкие и сочные, а яйца пересолены.
Отрывки из записок Пак Чивона заканчиваются, остался короткий рассказ о провинции Ляодун, который будет отдельныим постом.
Рассвело. не поехали из-за наводнений. Наш хозяин открыл дымоход под полом, взял лопатку на длинной ручке и стал выгребать золу. Я тут же начал рассматривать устройство дымохода. Для теплого пола сначала сооружают фундамент высотой в чхок (32см), разравнивают, а потом в шахматном порядке расставляют куски кирпича - делают опоры и затем сверху мостят тоже кирпичом. Поскольку по толщине все кирпичи одинаковы, то, разбивая их для опор, не нарушают ровную поверхность пола. Дымоход очень низкий, едва просунешь руку, если понадобится добраться до опор и передвинуть их, чтобы изменить ходы для огня. Огонь, попадая в дымоход, проходит по всем его изгибам так, будто его кто-то протаскивает. Поэтому пламя гонит золу по всем ходам, которые как бы глотают огонь попеременно и выплевывают в трубу все, что захватывают по пути. А в трубе сделано углубление в один чан с небольшим (1чан-3,2м). У нас в Корее его называют "собачьей лежанкой". Зола, гонимая огнем, падает в это углубление, постепенно его наполняя, поэтому раз в три года его открывают, чтобы выгрести оттуда золу.
Топка открывается сверху, и дрова вставляют туда вертикально, а возле очага землю выкапывают наподобие большого чана. Сверху его закрывают каменной крышкой и заравнивают землей. так в середине образуется пустота, которая дает тягу. Она и гонит огонь по дымоходам, и дым не просачивается в помещение. Дымовую трубу устраивают так. Сначала выкапывают яму по форме чана, потом из кирпичей складывают своего рода ступу, высотой до крыши. дым прямо втягивается в эту трубу. Это устройство весьма хитроумно, но если в трубе есть трещина,то даже тоненькая струйка ветра может загасить огонь в очаге. Вот почему в нашей стране, используя систему теплых полов, всегда беспокоятся, что огонь выплеснется наружу, и не допускают, чтобы нагревался весь пол. Все неприятности случаются из-за трубы. У нас деревянные решетки пола обклеивают бумагой, а чан обшивают досками и обмазывают глиной. Потом глина начинает трескаться, бумага рвется и отваливается, а доски рассыхаются, и тогда дым свободно просачивается в помещение. Стоит подуть ветру, как деревянная труба становится бесполезным устройством.
Я подумал, что наши семьи бедные, но книги читать у нас любят. И вот у многих тысяч моих братьев шесть лун подряд на кончике носа прозрачной жемчужинкой висит капля. А если бы они потрудились перенять китайское устройство, то избавились бы от зимних страданий.
На следующий день вода немного спала, и посольство двинулось в путь.
Я сел в носилки посла, чтобы переправиться вместе с ним, а человек тридцать слуг, раздевшись догола, помогали нести. На середине реки, где течение особенно быстрое, носилки вдруг накренились влево. Еще немного, и мы бы свалились. Беда! Беда! Мы с послом ухватились друг за друга, чуть не утонули. Добравшись до берега. я стал смотреть, как переправляются остальные. Одни сидели на закорках, других несли, поддерживая справа и слева, иные, соорудив плот, уселись на него, а четверо слуг на плечах их перенесли. Те, кто переправлялся верхом на лошадях, молили небо, задрав кверху головы либо зажмурив от страха глаза, другие же натянуто улыбались. Слуги несли на плечах снятые седла, чтоб не промочить. Переправившись, они снова входили в реку, взвалив на плечи коромысла. Я с удивлением спросил, зачем они это делают.
- Если войдешь в реку с пустыми руками, будешь легким, и тогда может унести течением, ответили мне. - Вот потому и берут на плечи тяжесть.
Тех, кто перешел реку несколько раз, колотила дрожь. Ведь вода в горных реках очень холодная.
Пообедали прямо на траве возле устья реки. Это место называют Долиной заливных полей.
Днем позже. Еще одна переправа.
Проехав два ли, верхом на лошадях переправились через реку. Река была неширокой, но быстрой и еще более бурной, чем прежняя. Я уселся в седле, поджав колени и подобрав обе ноги. Чхандэ прижимался к лошадиной голове, а Чанбок ухватился за мой зад. Так, держась друг за друга, мы думали только об одном - чтоб поскорее пронесло. Лошадей понукали криками "О-хо!". Едва мы добрались до середины реки, как я вдруг начал сползать влево. Оказалось, вода уже покрыла брюхо коня и он, оторвавшись ногами ото дна, поплыл, а я стал съезжать и едва не свалился в воду. Но тут хвост передней лошади поднялся над водой, я быстро за него ухватился, сумел выровняться и снова уселся в седле. "Вот как мне удалось изловчиться", - невольно подумал я.
Чхандэ тоже оказался в опасности - его лягнула лошадь. Вскоре мой конь поднял голову и встал на ноги. Значит уже мелко.
Чанбок и Чхандэ - слуга и конюх Пака.
Кумирня на вершине горы.
...Наши посыльные и конюхи, затеявшие было перебранку, все вместе подошли к возвышению и склонили головы. Некоторые даже купили дыни, чтобы принести их в дар, а переводчики - одни воскурили ароматы, другие принялись тянуть листочки, чтобы погадать, счастье или несчастье ожидает их в жизни. Тут же какой-то монах с чашей в руках выпрашивал подаяние. Он был не острижен, а волосы завязаны узлом, как у наших монахов-расстриг. На голове у него надета тростниковая шляпа, а на самом - плащ из шелка дикого шелкопряда, похожий на наряд наших ученых-конфуцианцев, но с широким черным воротником. другой монах продавал дыни и куриные яйца. Дыни очень сладкие и сочные, а яйца пересолены.
Отрывки из записок Пак Чивона заканчиваются, остался короткий рассказ о провинции Ляодун, который будет отдельныим постом.