(no subject)
Nov. 7th, 2016 02:04 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
morra_winterПрошу помощи зала, может, кто-нибудь подскажет? В сети не нашла.
Фильм, кажется, американский, предположительно 80-х годов, может, чуть раньше или позже. 18-й век, где-то в Вест-Индии и/или Центральной Америке. Имеются: красавица-мулатка в бегах (не дева-в-беде, а весьма активная дева), ее спутник-авантюрист и средних лет пиратская капитанша, которая одевается и причесывается по-мужски. В конце веселая компания захватывает корабль и бодро предается пиратству.
Из всего фильма помню только один эпизод. Герои попадают на бал к губернатору(?), и мулатка спрашивает, что ей делать, если пригласят танцевать.
- Скажи, что у тебя нога деревянная, - советует спутник-авантюрист.
Естественно, ее пригласили танцевать.
***
Заодно полистала пиратских фильмов в количестве, от треша до гламура с пиратами в белоснежных рубашечках и пиратками в идеальной укладке и макияже. А этот вот смотреть можно: Анна - королева пиратов, по-английски Anne of the Indies. Там персонажка хоть и сливается бездарно, и сливает команду - волею сценаристов и в угоду маркетингу - из-за любви к сомнительному чуваку пятоколонной ориентации, но зато умеет двигаться и носит одежду на манер Энн Бонни на известной гравюре (нет, тема сисек не раскрыта, это же американское кино). И это лихая пиратка, капитан корабля!
Как будто деловой женщине, кроме love, нечем заняться.
***
Хорошо, если слив статистов происходит только в кино и книгах. Султан из "Легенды об арабском астрологе" спутавший шахматную доску с реальностью, хоть чем-то поплатился.
В кинозал, в нумерованный рай,
Я войду и усядусь на место.
Я ведь зритель — мне что ни играй,
Всё равно мне смотреть интересно.
Знаю, кончится дело добром,
И героя звезда не угаснет,—
Но подальше, на плане втором,
Будет будничней всё и опасней.
Вдруг возникнет болотная гать,
Напряжённо-усталые лица.
Пулемёт, не умеющий лгать,
Застрочит — и нигде не укрыться.
И покуда ведущий артист
Обзаводится нужною раной,
Нанятой за десятку статист
Упадёт и не встанет с экрана.
И оттуда на тёплый балкон,
И в партер, и в уютные ложи
Вдруг потянет таким сквозняком,
От которого холод по коже.
В. Шефнер
***
Самый известный из капитанов-в-литературе, сливших свою команду, пожалуй, Одиссей. Что было на самом деле, известно ему одному, а у царя Алкиноя он плетет моряцкие байки, и где там правда, где вымысел? Слушатели сострадают и восхищаются, ибо рассказано хорошо.
Не он ли сам под именем Гомера пел о злоключениях Одиссея и взятии Трои, когда отправился в свое последнее странствие с веслом на плече? Язык у него был хорошо подвешен; что до слепоты - так слепыми обзывали и близоруких. Герой-то был уже немолод, с возрастом зрение портится.
Хочу написать о серьезном, а выходят дурацкие постебушки. Я, собственно, собиралась о поэме Владимира Луговского Как человек плыл с Одиссеем. Давно его не перечитывала. Он был поэтом насквозь советским, но - настоящим, из тех, кто не разменял свой дар.
Тех, кто разменял, можно вставлять в хрестоматии как пугающий образец. Вот ранние стихи - вот поздние, плоские, как бумага, на которой их напечатали. Дар уходит, ремесло слабеет, поэзию сменяют слова в рифму.
Поэма построена как рассказ в рассказе, ахейская часть внутри Первой мировой войны. Раньше я думала, для обхода цензуры, но сейчас вижу: он сказал ровно то, что хотел. История безымянного погибшего спутника Одиссея приписана безвестному сгинувшему поэту 1916 года. Елки! - это как песнь о затоплении Белерианда, созданная в последний год Нуменора. Если у Кортасара "Все огни - огонь", то здесь все волны - Волна, для тех, кого она накрывает.
Как-то так он писал...
...На родину, на родину, в Итаку,
К забытым очагам, стадам и жёнам,
И это всё напрасно!
Мы плывём,
Чтобы вовеки не вдохнуть вечерний
Печальный запах греческих жаровен,
Чтобы вовек не заколоть барана
На дедовском знакомом алтаре,
Чтоб никогда уже не спать с женою
На тёмном ложе, шкурами покрытом,
И никогда не выходить из дома
Коня погладить при осенних звёздах,
Вдыхая запах глины, и навоза,
И чабреца, и рыжей дикой мяты,
И острой соли ветровых валов!
Корабль идёт, отмеченный судьбою,
Навстречу верной гибели своей.
Фильм, кажется, американский, предположительно 80-х годов, может, чуть раньше или позже. 18-й век, где-то в Вест-Индии и/или Центральной Америке. Имеются: красавица-мулатка в бегах (не дева-в-беде, а весьма активная дева), ее спутник-авантюрист и средних лет пиратская капитанша, которая одевается и причесывается по-мужски. В конце веселая компания захватывает корабль и бодро предается пиратству.
Из всего фильма помню только один эпизод. Герои попадают на бал к губернатору(?), и мулатка спрашивает, что ей делать, если пригласят танцевать.
- Скажи, что у тебя нога деревянная, - советует спутник-авантюрист.
Естественно, ее пригласили танцевать.
***
Заодно полистала пиратских фильмов в количестве, от треша до гламура с пиратами в белоснежных рубашечках и пиратками в идеальной укладке и макияже. А этот вот смотреть можно: Анна - королева пиратов, по-английски Anne of the Indies. Там персонажка хоть и сливается бездарно, и сливает команду - волею сценаристов и в угоду маркетингу - из-за любви к сомнительному чуваку пятоколонной ориентации, но зато умеет двигаться и носит одежду на манер Энн Бонни на известной гравюре (нет, тема сисек не раскрыта, это же американское кино). И это лихая пиратка, капитан корабля!
Как будто деловой женщине, кроме love, нечем заняться.
***
Хорошо, если слив статистов происходит только в кино и книгах. Султан из "Легенды об арабском астрологе" спутавший шахматную доску с реальностью, хоть чем-то поплатился.
В кинозал, в нумерованный рай,
Я войду и усядусь на место.
Я ведь зритель — мне что ни играй,
Всё равно мне смотреть интересно.
Знаю, кончится дело добром,
И героя звезда не угаснет,—
Но подальше, на плане втором,
Будет будничней всё и опасней.
Вдруг возникнет болотная гать,
Напряжённо-усталые лица.
Пулемёт, не умеющий лгать,
Застрочит — и нигде не укрыться.
И покуда ведущий артист
Обзаводится нужною раной,
Нанятой за десятку статист
Упадёт и не встанет с экрана.
И оттуда на тёплый балкон,
И в партер, и в уютные ложи
Вдруг потянет таким сквозняком,
От которого холод по коже.
В. Шефнер
***
Самый известный из капитанов-в-литературе, сливших свою команду, пожалуй, Одиссей. Что было на самом деле, известно ему одному, а у царя Алкиноя он плетет моряцкие байки, и где там правда, где вымысел? Слушатели сострадают и восхищаются, ибо рассказано хорошо.
Не он ли сам под именем Гомера пел о злоключениях Одиссея и взятии Трои, когда отправился в свое последнее странствие с веслом на плече? Язык у него был хорошо подвешен; что до слепоты - так слепыми обзывали и близоруких. Герой-то был уже немолод, с возрастом зрение портится.
Хочу написать о серьезном, а выходят дурацкие постебушки. Я, собственно, собиралась о поэме Владимира Луговского Как человек плыл с Одиссеем. Давно его не перечитывала. Он был поэтом насквозь советским, но - настоящим, из тех, кто не разменял свой дар.
Тех, кто разменял, можно вставлять в хрестоматии как пугающий образец. Вот ранние стихи - вот поздние, плоские, как бумага, на которой их напечатали. Дар уходит, ремесло слабеет, поэзию сменяют слова в рифму.
Поэма построена как рассказ в рассказе, ахейская часть внутри Первой мировой войны. Раньше я думала, для обхода цензуры, но сейчас вижу: он сказал ровно то, что хотел. История безымянного погибшего спутника Одиссея приписана безвестному сгинувшему поэту 1916 года. Елки! - это как песнь о затоплении Белерианда, созданная в последний год Нуменора. Если у Кортасара "Все огни - огонь", то здесь все волны - Волна, для тех, кого она накрывает.
Как-то так он писал...
...На родину, на родину, в Итаку,
К забытым очагам, стадам и жёнам,
И это всё напрасно!
Мы плывём,
Чтобы вовеки не вдохнуть вечерний
Печальный запах греческих жаровен,
Чтобы вовек не заколоть барана
На дедовском знакомом алтаре,
Чтоб никогда уже не спать с женою
На тёмном ложе, шкурами покрытом,
И никогда не выходить из дома
Коня погладить при осенних звёздах,
Вдыхая запах глины, и навоза,
И чабреца, и рыжей дикой мяты,
И острой соли ветровых валов!
Корабль идёт, отмеченный судьбою,
Навстречу верной гибели своей.
